Паспорт туриста: почему России стоит начать отмену виз

На нынеш­ние внешнеполитические сло­жности России стоит ответить максимальной открытостью на уровне обычных человечес­ких контактов, что вдобавок принесет и экономический эффект

Завершившийся недавно чемпионат мира по футболу, несомненно, стал большим событием для России — не только спортивным, но также социально-политическим и экономическим. Согласно подсчетам оргкомитета «Россия-2018», болельщики потратили за месяц не менее 121 млрд руб., а число приехавших зарубежных гостей (около 2,9 млн) намного превзо­шло количество гостей любого иного мероприятия, когда-либо проводивше­гося у нас в стра­не (зимняя Олимпиада 2014 года в Сочи привлекла не более 700 тыс. человек).

Следует заметить, что помимо невиданного ранее общения россиян с многоязыкой толпой иностранцев чемпионат принес интересную новацию: особый порядок въезда иностранных граждан на территорию России по паспорту болельщика (FAN ID). Его оформление было бесплатным и осуществлялось по заранее заполняемой приезжающим электронной заявке (приблизительно так же выдается, например, мексиканская виза: на основании заполнен­ной и распечатанной анкеты по прибытии в страну в паспорт гостя проставляется штамп). Простота оформления наверняка стала одним из фактор­ов, подтолкнувших многих болельщиков к поездке в Россию, что, несомненно, окупилось и репутационно, и финансово. Владимир Путин, подводя итоги чемпионата, предложил прод­лить действие FAN ID до конца года и при­звал задуматься об использовании такого инструмента в будущем. Государственная дума, как всегда, оперативно превратила эти инициативы в закон.

Мне кажется, что эта инициатива крайне полезна, так как способна стать первым шагом на пути к отмене въездных виз в Россию — анахронизма, давно утратившего свое прежнее значение и сковывающего развитие турис­тической отрасли.

Замечу сразу: внедрение системы FAN ID совершенно не означает отмены разрешительного принципа посещения России; известны случаи, когда граждане зарубежных стран, считающиеся в России нежелательными, получали отказ во въезде или задерживались на границе даже при на­личии у них аккредитации на спортивные мероприятия: это случалось в дни и Олимпиады в Сочи, и финала Лиги чемпионов в 2008 году, да и на недавнем чемпионате. Собственно, отмена виз, которая могла бы быть осуществлена на основе подобной технологии, не предполагает политики «широко открытых дверей»: база нежелательных лиц, нарушителей миграционного режима, преступник­ов и хулиганов помогает легко выявить тех, кого Россия не ждет.

Современный уровень развития баз дан­ных позволяет, на мой взгляд, забыть о традиционной практике вы­дачи виз в российских консульствах за рубежом и перенести ее в интернет или оформлять визы на границе. Проблема заключается только в наличии политической воли, и вот с этим возникает большой вопрос.

Практически во всем мире за последние десятилетия сложился своеобразный консенсус: государства постепенно отказываются от требования получать визы для граждан стран, близких по уровню развития и политической системе, сохраняя, а иногда и ужесточая пожелания к жителям менее благополучных государств или стран, переживающих серьезные внутренние конфликты, вовлеченных в войны или политические противостояния. США проводят самую жесткую визовую политику среди развитых стран: сегодня они не требуют виз (в рамках так называемой Visa Waiver Program) от граждан 38 государств — большинства стран ЕС, Канады, Японии, Юж­ной Кореи, Тайваня, Сингапура, Брунея, Чили, Австралии и Новой Зеландии; участники Шенгенской зоны открыты для граждан 62 госу­дарств (это не входящие в Шенген страны ЕС, почти все государства обеих Америк, Япония, Южная Корея, Тайвань, Сингапур, Австралия, Новая Зеландия, а также Молдавия, Украина и Грузия). Япония принимает без виз граждан 66 стран, а Турция, например, готова видеть у себя без предварительного оформления представителей 119 государств — практически всех стран мира, за исключением большинства государств Африки и Южной Азии.

Подобная политика позволяет привлекать туристов из юрисдикций, которые не доставляют головной боли, но обеспечивают значите­льные доходы. Так, в США, где каждый приезжий в среднем оставляет за вре­мя поездки $4,36 тыс., из стран, участвующих в безвизовой программе, в 2015 году при­было 22,5 млн че­ловек. В Турции в 2000–2015 годах на фоне смягчения визового режима общее число прибывающих в страну туристов выросло с 10,5 млн до 36,2 млн человек, что в 2015-м  принесло ее экономике $35,7 млрд.

Cитуация в России выглядит уникальной для страны ее уровня развития. Если в Бразилию безвизовый въезд имеют граждане 114 государств (причем к ним не относятся Молдавия, Азербайджан и все среднеазиатские республи­ки бывшего СССР), то в Россию без визы имеют шанс попасть граждане лишь 49, в числе которых нет ни одной страны ЕС и Северной Аме­рики, нет Японии, Китая и Индии, зато имеются десять экзотических островов от Науру до Вануату и «несубъекты» международных отношений в виде Южной Осетии и Абхазии.

Логика визовой политики России развернута в противоположную общемировой сторону: въезд открыт для граждан бедных, но политически зависимых стран и усложнен для представителей успешных. В других бывших республиках СССР, как дружественных России, так и не очень, например в Казахстане и на Украине, политика совершенно об­ратная: ни там ни там не ждут гостей, например, из Венесуэлы, зато рады всем приезжим из ЕС, Северной Америки, Японии, Турции, Малайзии и Южной Кореи.

C формально-статистической точки зрения Россия выглядит весьма привлекательной для туристов: в 2017 году ее посетили 24,4 млн человек, что позволило экспертам назвать ее девятым по привлекательности турист­и­ческим на­правлением среди европейских государств. Однако это скорее видимость. Из всех прибытий в Россию в 2017 году 67,7% пришлось на «туристов» из республик бывшего СССР, среди которых есть немалая доля гастарбайтеров. На ЕС пришлось только 3,34 млн прибытий, из которых почти полтора мил­ли­она составили приграничные визиты из Финляндии в Санкт-Петербург и из Польши в Калининградскую область. А, например, среди 580 тыс. гос­тей из Герма­нии значительную часть составляют наши бывшие сограждане.

В России, по данным Ростуризма, туристская отрасль создает 3,4% ВВП. Кажется, что немало, но это в разы меньше, чем 10,7% в Германии, 13% в Италии и 14,9% в Испании, и это не должно удивлять, учитывая нашу безвизовую «розу ветров».

Не буду говорить о визовом режиме с постсоветскими республиками, но ситуация с визами для граждан развитых стран нуждается в радикальном пересмотре. Средний чек приезжающего в Россию туриста (не бывшего соотечественника, едущего в гости к родным) из ЕС и США приблизительно в пять-шесть раз превышает расходы гостя из Казах­ста­на. В отличие от наиболее часто встречающихся в России ту­ристов из Китая европейцы и американцы останавливаются в более дорогих отелях и посещают более дорогие рестораны. Понятно, что превращение Рос­сии в более отк­рытую страну не произведет переворота в экономике, но 2–3 млн «дополнительных» туристов из успешных стран обеспечат прирост ВВП на 1–1,2%, причем они внесут вклад в развитие наиболее конкурентных и не относящихся к сы­рь­евому сектору видов местного бизнеса. Я не говорю о том, что позитивный эффект от приезда иностранцев в Россию зачастую перекрывает любые внешнепол­и­тические акции: завершившийся чемпионат продемонстрировал именно это.

Отношения России как государства с политическими элитами Запада се­годня откровенно плохие. И если Кремль хочет, чтобы эти времена остались в прошлом, следовало бы ответить на нынеш­ние сло­жности максимальной открытостью на уровне обычных человечес­ких контактов, давая понять европейцам и американцам, что в России живут добрые и отзывчивые люди и что история и природа страны достойны внимания намного больше, чем ее геополитические эскапады. Принятие мирового опыта и выстраивание визовой политики в соответствии не с идеологическими фобиями, а с уровнем развития и «цивилизованности» того или иного контрагента — это, на мой взгляд, идеальная возможность доби­ться и политического, и экономического успеха.